Мы все опять «под статьей»

-Если я Мелкий Бог, то я должен что-то запретить моим последователям
— Запрети брокколи
-Почему брокколи?
— Не знаю, все так делают

Терри Пратчетт. «Последний герой»

Недавно Верховна Рада приняла закон, запрещающий хранение порнографии. Теперь вы считаетесь преступником, если храните у себя изображения голых теток и дядек. Факт принятия именно такого закона настолько показателен, что заслуживает специальной заметки.

На самом деле эта история затрагивает несколько различных проблем и именно этим она важна. Попробуем кратко рассмотреть проблемы в порядке возрастания обобщенности.

Обычная практика политических преследований

Скажу сразу – я ничего не знаю о действующем законодательстве, призванном «регулировать» распространение порнографии. Пишу я об этой теме не потому, что я «за» порнографию, а потому, что меры, которые якобы призваны ее ограничить, во-первых неспособны это сделать, а во-вторых, ограничивают совсем не то, что призваны.

Напомню, что начали мы с закона, запрещающего хранение порнографии. Сам факт такого закона должен вызывать тревогу и возмущение, поскольку совершенно понятно, что он принят с целью облегчить властям политические преследования. Неважно, что государство вздумало запретить «хранить» — порнографию или пластмассовых пупсиков. Важно, что если у вас «найдут» предметы, считающиеся неправильными, вы будете виноваты перед государством. Думаю, не нужно объяснять, что «подкинуть» порнографию на ваш компьтер или мобильный – достаточно простое действие для тех, кто понимает в таких штуках. В конце концов, отечественная практика легко позволяет изымать ваши жесткие диски, записывать на них собственный контент и предъявлять его в качестве доказательства вашей вины. Манипуляции с датами создания файлов тоже возможны при определенной квалификации.

До сих пор роль \"универсального обвинителя\" играли оружие и наркотики, которые подбрасывались при обыске. Порнография отличается от этих предметов своим повсеместным распространением. Думаю, она может быть легко обнаружена на 100% компьютеров. Проверьте кэш своего браузера – там наверняка есть картинки соответствующего содержания. И есть они там не потому, что вы любитель порнографии, а потому, что вам просто не избежать соответствующей рекламы, если вы пользуютесь интернетом. Ваш браузер любезно сохраняет графические файлы с посещаемых страниц в тайной надежде, что когда он в следующий раз столкнется в интернете с той же картинкой, он загрузит ее с вашего жесткого диска (что быстро и просто), а не будет, как дурак, опять качать ее из сети. Эта простая технологическая особенность, о которой знают далеко не все пользователи компьтеров и интернета, уже делает нас всех виновными перед государством.

В этом моменте мы отчетливо видим тот важный шаг, который собирается проделать наше государство, а именно – перейти от избирательного к тотальному контролю над гражданами. Метод прост – выбрать нечто, что делают все, но что трудно защищать (ах, ты за порнографию?), запретить это и сделать всех виноватыми. Мы все, как в советское время, оказываемся «под статьей», к этому удобному для себя состоянию и стремится наше родимое государство.

Слесаря Васю смешно обвинять в хранении оружия и наркотиков. Но вот порнуха у него наверняка есть. И если слесарь Вася вдруг будет проявлять излишнюю социальную активность, такую порнуху у него легко найти либо ему подбросить и все в это поверят потому, что тоже имеют такую порнуху. Это и означает тотальность контроля.

Попросту говоря, в отличие от недавних времен, когда государство боялось самого себя либо чересчур активных одиночек (и для борьбы с ними ему нужны были оружие и наркотики), теперь оно боится всех нас. Это хороший признак. Нужно наконец понять, что если вас так боятся, то вы-таки, чего-то стоите.

А что тут такого?

Теперь поговорим о самом предмете. Честно говоря, я не совсем понимаю, что такое порнография. Если это что-то пошлое и отвратительное, то я не могу согласиться с тем, что секс относится к этой категории. Меня окружают куда более отвратительные и пошлые вещи – например, телевидение, реклама и наши политики.

Кроме того, занятие сексом – вещь естественная, иначе Господь в мудрости своей, не снабдил бы нас соответствующими приспособлениями и не обеспечил бы нам, в отличие от других млекопитающих, постоянное, а не сезонное либидо.

Наконец, давайте посмотрим на дело с такой стороны – что плохого может заставить сделать человека так называемая порнография? Вступить в «интимную близость» с другим человеком? И что?

Да, лично у меня есть претензии к порнографии. Они состоят в том, что люди, снимающиеся в ней, занимаются сексом прохладно, без огонька. По их лицам заметно, что дело это они считают скучным и утомительным и больше озабочены тем, «правильно ли я припарковал машину» и «не забыла ли я выключить утюг». Безусловно, такая порнография нам не нужна и должна всячески осуждаться обществом.

Борцы с закатом солнца

Слышу, как возмущенные «моралисты» говорят что-то вроде «так что же, вы предлагаете разрешить порнографию?» Это очень показательный вопрос, который много говорит о представлениях наших людей о том, как устроено общество.

Сама суть порнографии предполагает индивидуальное потребление и соответствующие намерения. Порнография на биллбордах или в телерекламе – странная вещь, противоречащая самой сути этого явления. Впрочем, я отнюдь не предлагаю что-то «разрешать», я утверждаю, что некоторые вещи существуют в обществе вне зависимости от деятельности государства. Порнография «разрешена» — хочется кому-то этого ли нет, — и существует именно в таком виде, в котором она необходима людям.

С точки зрения «моралистов» люди – это некие биороботы, которыми можно легко и непринужденно управлять. Они считают, что если человек будет знать, что порнография – это то, что запрещено, то он, по крайней мере, не будет...не будет что? Здесь логический ряд обычно прерывается. Не будет смотреть? Да вроде и ежу понятно, что полицейского к каждому не приставишь. Не будет смотреть ее публично? Так и безо всяких государственных запретов этого не происходит. Общество прекрасно справляется с задачами саморегуляции, устанавливая, что прилично, а что — нет.

По мнению «моралистов» человека сдерживают только государственные запреты. Такой человек только и ждет, чтобы их отменили. То есть, по их мнению, когда такие запреты отменяют, люди немедленно бросаются делать то, что раньше им запрещали. В нашем случае, очевидно, это означает, что «моралисты» считают, что все бросятся смотреть порнографию днями напролет. У меня вопрос – а что мешает нам это делать сегодня? Неужели запреты государства? Интернет, с его мегатоннами абсолютно бесплатной порнографии, дает хороший ответ на этот извечный вопрос о роли и возможностях правительств. Сегодня, несмотря на все существующие запреты, порнография доступна, как никогда. И ничего страшного не происходит.

В любом случае, даже если по мнению некоторых, происходит нечто страшное, деятельность государства никак не может повлиять на это явление. На самом деле мы видим здесь типичный уход от ответственности, попытку переложить на государство те вопросы, которые оно по определению не в состоянии решить. Ведь пошлость и хамство – это результаты плохого воспитания и общественного равнодушия. Это результат деятельности или бездействия конкретных людей. Никакие «законы» не в состоянии этого заменить.

Моральное государство

Допустим, что порнография – это плохо. Допустим даже, что с этим все согласны. Вопрос состоит в следующем – в праве ли государство вообще совать свой нос в проблемы такого сорта?

«Мораль» — субстанция достаточно размытая. И не столько в содержании своих норм, сколько в способе существования механизмов функционирования. Однако, в любом случае, мораль относится к индивиду. Моральные и неморальные поступки может совершить только индивид, ни общество, ни тем более государство не могут быть «моральными». Другое дело, что мораль может возникнуть и существовать только в обществе, как система оценок и правил для его участников. Мораль, скажем так, имеет рекомендательный характер. Ты можешь поступать как угодно, заранее зная, что существуют некие оценки тех методов и целей, которые ты собираешься достичь.

Далее. Сами оценки и их применимость к конкретной ситуации почти всегда – подвижны и изменчивы. Кто-то считает, что тот или иной поступок морален, а кто-то, что нет. Мораль – живое, постоянно изменяющееся явление. Именно поэтому она работает. Она является важным инструментом, заставляющим нас постоянно оценивать свое поведение и приспосабливать его к поведению окружающих, задумывать о том, «что такое хорошо и что такое плохо». Такой инструмент по определению не может быть жестким.

Это одна сторона проблемы. Вторая сторона состоит вот в чем. Мне, разумеется, скажут, что существуют моральные проблемы, требующие защиты государства. Например, кража собственности или убийство – это же моральные проблемы, но они считаются преступлением и наказываются государством. Вопрос не в том, можно ли и нужно ли приравнять порнографию к убийству, вопрос несколько в другом.

Во-первых, «моральность» применима для совершенно разных ситуаций и в моральных оценках этих ситуаций в обществе существует разная степень консенсуса либо его не существует вовсе. Практически любая проблема может быть рассмотрена с точки зрения морали. В отношении убийства можно сказать, что существует достаточный консенсус, в отношении, скажем, алкоголоизма такой консенсус куда менее плотен, а в отношении абортов в нашем обществе его просто нет. Однако, мы договорились, что исходим из допущения, что все считают, что порнография — это плохо. Означает ли это, что государство имеет право ее запретить?

Здесь вступает в силу «во-вторых», собственно, самое главное обстоятельство, о котором хотелось бы сказать. Дело вот в чем. Обычно моральные императивы, в отношении которых существуют консенсус, имеют ограничивающую форму. «Не убий», «не укради» работают именно потому, что они указывают нам, чего нельзя делать, причем, в отношении других людей. Ведь нельзя просто абстрактно убить или украсть. Всегда будет кто-то конкретный, кто пострадает от таких действий. В отличие от этих норм, норма «не смотри порнуху» на самом деле не ограничивает человека, а предписывает ему, каким ему быть. В этой норме нет других людей и их интересов, она, по сути, выходит за рамки морали, а является прямым указанием, диктующим нормы поведения. И самое страшное, что это предписание идет со стороны государства.

Забавно, что наверняка среди авторов закона наверняка есть множество людей, считающих себя «истинными христианами». Но сам этот закон антихристианский и антиморальный. Он исходит из того, что государство, а не Бог, является последним авторитетом в области морали, не говоря уже о том, что отрицает свободу воли человека – собственно, то самое важное, что сделало христианство таким популярным.

Между «не делай так» и «делай вот так» — пропасть. Именно эти вещи отличают свободные общества от несвободных. Все без исключения тоталитарные и фундаменталистские государства являются «моральными». Они диктуют своим гражданам, что такое хорошо, а что такое плохо. Вот на днях в Иране запретили оппозиционные газеты. Думаю, порнография там уже давно запрещена.

Владимир Золоторев

Коментарі

коментарів

Дата публікації: 30-06-2009 18:42 |  переглядів