«Кто-то ранен, кто-то в бегах, кто-то в СИЗО» — Дорожный контроль репрессируют за #Євромайдан

Горячие политические события в стране совпали с волной преследования активистов «Дорожного контроля» — организации, ведущей борьбу с произволом ГАИ. На протяжении пяти лет они изобличали коррупцию и другие правонарушения в этой службе.

5 декабря 2013 года был задержан и 7-го — арестован на два месяца активист организации Андрей Дзиндзя. Его обвиняют в угоне грейдера, который, как считают в оппозиционном движении, привезли на Банковую провокаторы в день массового протеста против избиения студентов на Майдане. 9 и 11 декабря такие же меры были применены к адвокату Дзиндзи и другому активисту ДК Виктору Смалию.

Еще двое активистов ДК, Ростислав Шапошников и Алексей Гончарук, после этого, как утверждают в организации, вынуждены были скрываться от аналогичного уголовного преследования.

16 декабря, по сообщению «Дорожного контроля», в лифте ее дома двое неизвестных напали на журналиста организации Светлану Малицкую. 22 декабря также двое людей подстрелили активиста ДК Владимира Маралова и сожгли его машину.

Эти случаи аккуратно выстраиваются в ряд с другими подобными, в частности, с арестами полутора десятков активистов в рамках расследования событий на Банковой, уголовными делами и избиением самых активных участников Евромайдана. Однако в ДК считают, что нынешние репрессии просто пришлись на руку сотрудникам правоохранительных органов, давно имевших зуб на чересчур «зарвавшуюся» организацию.

Подробно обо всем этом — в интервью с одним из основателей и главой пресс-службы «Дорожного контроля» Егором Воробьевым.

— Видите ли Вы связь между случаями арестов и избиений активистов ДК? Считаете ли их обусловленными политическими событиями в стране?

— Первые нападения были еще до Майдана. Ростислава Шапошникова (руководитель «Дорожного контроля») выкрали под домом года два назад. Потом нашего журналиста Олега Богданова избили в Донецке. Сожгли много наших машин. Это все было связано с нашей деятельностью относительно ГАИ...

- Виновных в этих происшествиях нашли?

— Нет, виновных не нашли.

…По последним случаям — на Свету (журналиста ДК Светлану Малицкую) напали в лифте. Угрожали, спрашивали что-то вроде «Когда ж ты наконец заткнешься?» В Володю (Владимира Маралова, активиста ДК) стреляли — у него конкретно искали флешку с видео. Когда арестовали Андрея Дзиндзю, милиция изъяла видеокамеру и распространила обрезанную версию того видео, где он возле грейдера ходит. Есть полная версия этого видео, где четко видно, что Андрей не брал никаких ключей от этого грейдера. Он сказал на суде о существовании этой полной версии. Я думаю, они ищут видео, чтобы его уничтожить, потому что это прямое доказательство невиновности Андрея.

— Почему вы сами его не опубликуете?

— У меня его нет. Где оно — я не знаю. Возможно, оно рано или поздно появится.

— В сообщении на сайте «Дорожного контроля» говорилось о том, что на Владимира Маралова напали сотрудники милиции. Вы уверены, что это была милиция?

— Это были не простые сотрудники милиции, а или опера из УБОПа, или какое-то спецподразделение. Потому что перевели Володю с водительского места на пассажирское очень технично. И пистолет отобрали настолько быстро, что он даже опомниться не успел.

 — Смалию вменяют покушение на жизнь судьи во время рассмотрения меры пресечения для Андрея Дзиндзи. Что происходило тогда в зале?

— Зачитывая приговор, судья еле шептал. Никто ничего не слышал. Витя подошел к столу судьи, чтобы расслышать, что он говорит. Когда судья огласил приговор, депутаты, которые сидели в первых рядах, двинулись вперед. Влетел «Грифон» — охрана суда, — Витю оттеснили к клетке, перевернули столы. Началась давка, после этого судья подал заявление. Якобы Виктор Смалий на него напал. Витя даже не дотянулся бы до судьи через его стол.

— Ваша версия — зачем нужен был арест Дзиндзи и Смалия.

— Дзиндзя очень активный общественный деятель. Его нужно было устранить.

— Вы имеете в виду его активность на Евромайдане?

— Дзиндзя занимался Евромайданом, но и до Евромайдана очень мешал сотрудникам ГАИ.

— Без связи с политическими событиями трудно понять, почему эти преследования начались именно сейчас.

— Судам дали приказ всех сажать, это послужило катализатором для милиции. Всех неугодных можно просто арестовывать и, благодаря, этой команде, — сажать.

— Чем Вы можете подтвердить утверждение о приказе?

— Просто посмотрите заседание суда. Следственные материалы, которые были у судьи и адвоката, отличались. Сначала у адвоката вообще не было пяти страниц. Потом допечатали еще страницы, но их текст не совпадал с судейской «версией». То есть, никто не утруждал себя даже грамотной фальсификацией этого дела. Адвокатов в ходе заседания вообще не слушали. Прокурор не приводил никакой аргументации своих протестов, но судья их всякий раз принимал.

— Что сейчас вменяют Дзиндзе?

— Угон транспортного средства, хотя говорят, что он этим средством не управлял. Он и не мог — он не умеет управлять. Говорят, что Андрей украл ключи, соответственно, это он «угнал транспорт». Но даже ключей он не воровал. Они об этом знают, поэтому ищут видео.

— На какой стадии его дело?

— Апелляционный суд оставили меру пресечения «содержание под стражей». Ждем рассмотрения дела по сути через два месяца.

— В сообщениях на вашем сайте упоминается также журналист ДК Алексей Гончарук. Речь идет о том, что он скрывается от милиции. Каков повод для его розыска?

— Официально его не разыскивают. Гончарука ищут, поскольку он делал репортаж о том, что ГАИ не пускает автобусы в Киев. Ему хотят вменить вмешательство в деятельность правоохранительных органов.

— Он вмешивался?

— Он делал съемку и задавал вопросы.

— Его вызывали на допрос?

— Его никуда не вызывали. Но перед тем, как стрелять в Володю, его спрашивали, где Гончарук, где флешка и где Ланос (автомобиль руководителя ДК Ростислава Шапошникова).

— Но Гончарук, как я понимаю начал скрываться раньше, чем стреляли в Маралова.

— К нам поступила неофициальная информация из наших собственных источников, о том, что его собираются арестовать.

— Гончарук в Украине?

— Я, честно говоря, не знаю.

— Поступали ли к вам какие-то угрозы?

— Они поступают постоянно, это часть нашей работы.

— То есть, в этом смысле горячие политические события ни на что не повлияли?

— Нет. Мы в политике не участвуем, мы занимаемся сугубо ГАИ. Политическая ситуация в стране просто развязала руки сотрудникам милиции. Сейчас, когда закон не работает совершенно, мы для них легкая мишень. Мы не можем защититься по закону, а они вооружены и хорошо организованы.

— Вы считаете это местью?

— Да.

— Стратегия работы или план действий поменялись с тех пор, как началась эта кампания?

— Нет, мы как работали, так и работаем, только сейчас меньше занимаемся оперативной работой, выездами. Продолжаем собирать и публиковать материалы, консультировать людей.

— Почему стало меньше оперативной работы?

— Потому что кто-то ранен, кто-то в бегах, кто-то в СИЗО.

— Какое состояние сейчас у Маралова?

— Нормальное, но постоянно нужно делать перевязки. Пуля вошла в тело на шесть сантиметров. Это резиновая пуля, ранение от нее хуже, чем от свинцовой, потому что резина оставляет частички в теле, и это вызывает загноение и воспаление.

— Как обстоят дела у Дзиндзи? После его ареста вы распространяли информацию о готовящемся его убийстве.

— В первый раз к нам такая информация поступила, когда Андрея должны были привезти в изолятор временного содержания — что его там будут убивать. Возле изолятора собралось очень много людей, его так и не смогли туда ввести. Потом, после суда, мне позвонили и сказали: «Сегодня в СИЗО Андрюшу будут кончать».

— Кто позвонил?

— Неизвестно. Позвонили и бросили трубку. Я поехал в Голосеевский райотдел, сразу написал заявление. Там все зафиксировали и сказали, что позвонили в СИЗО и предупредили. Была ли это провокация, или это было предупреждение — неизвестно.

— Ростислав Шапошников в Украине?

— Нет, он в Варшаве, его там 8 декабря принял Союз журналистов Польши.

— Чего он опасается тут?

— Была информация, что после Дзиндзи и Смолия займутся Ростиславом.

— По какому поводу?

— Непонятно. За нами в целом нет никаких противозаконных действий. Мы только мешали им зарабатывать.

— Какие условия в СИЗО у Дзиндзи? Как к нему там относятся?

— К нему там относятся нормально, как и к Виктору Смалию. Все понимают что они невинно заключенные. Дзиндзя сидит на спецпосту, там, где держали Тимошенко, под круглосуточным видеонаблюдением, с ограниченным доступом к информации — у него там нет ни телевизора, ни интернета.

— Смалий в таких же условиях?

— Виктор Смалий находится на общем режиме. У него есть телевизор (улыбается).

«Дорожный контроль». Справка

По словам Егора Воробьева, проект зародился в 2008 году, когда его сооснователь Ростислав Шапошников впервые попробовал противостоять ГАИ, успешно оспорив выписанный его девушке протокол. Затем Шапошников провел расследование, следя в течение дня за машиной ГАИ и фиксируя все ее нарушения. Материалы он публиковал на специально созданном сайте.

На почве такой деятельности Ростислав Шапошников познакомился с журналистом Егором Воробьевым, специализирующимся на автомобильной тематике. Они стали вести и публиковать расследования вместе. Когда на сайте ДК появился форум, журналисты выяснили, что у них уже есть много последователей. Так организация начала прирастать активистами.

Воробьев утверждает, что ДК финансируют сами активисты, участвующие в проекте «в свободное от работы время». «У нас нет грантов или влиятельных покровителей, хотя к нам многие обращались. О нас ходит много слухов, потому что никто не может поверить, что мы делаем это бесплатно. А нам просто надоело быть рабами», — говорит он.

Беседовала Юлия Абибок, «ОстроВ»

Коментарі

коментарів

Дата публікації: 26-12-2013 17:23 |  переглядів