Владимир Немировский: Поменяли только костюмы — с Adidas на Brioni. И вместо бейсбольных бит теперь — прокуроры и МВД

Одесский бизнесмен Владимир Немировский — один из немногих, кто не боится произносить вслух фамилии Иванющенко и Аврамова, описывая происходящий в Украине передел собственности.

Аврамов — именно этот непубличный человек, по словам Немировского, является «смотрящим» за Одесской областью.

Он же — правая рука в бизнесе Юрия Иванющенко, упоминания о котором чаще можно встретить под логотипом «Юра Енакиевский».

Эти фамилии, как ключ для решения возникших проблем, неоднократно слышали бизнесмены первой и высшей лиги, когда к ним приходили с проверками/выемками или обысками.

Владимир Немировский — владелец одесского завода «Стальканат-Силур». Проблемы у него возникли в прошлом году.

Но, в отличие от многих, Немировский заговорил об этом вслух. Возможно, повлияло то, что Немировский еще возглавляет обласную организацию партии «Фронт змин», и защищаться через политику он посчитал эффективнее.

В любом случае, озвученное Немировским может поразить многих. Эти признания он сделал в интервью по скайпу — Немировский уехал из страны, опасаясь ареста.

Пользуясь случаем, «Украинская правда» приглашает Ивана Аврамова высказаться по всем вопросам на страницах нашего издания. Также мы обращаемся к Юрию Иванющенко с напоминанием, что прошло уже шесть месяцев после его публичного общания дать нам интервью.

— Господин Немировский, уже давно говорят, что в стране появилась система «смотрящих». Объясните, как это происходит, кто за этим стоит?

— Я расскажу в общем, не только относительно нашего бизнеса. Итак, это происходит следующим образом. У предприятия начинаются проблемы — правоохранители в данном случае выступают как инструмент.

В общем-то, все бизнесмены имеют опыт выживания при разных руководителях. Раньше институты государственной власти были нецентрализованные, и можно было играть на различных противоречиях внутри системы, и договариваться.

Условно говоря, прокуратура — это было одно, милиция – другое, суды – третье, налоговая – четвертое... И можно было, что называется, пропетлять.

В сегодняшней ситуации человек бросается в одну инстанцию, в другую – не работает. Он натыкается на глухую стену, не может решить вопрос. А в это время правоохранители проводят обыски, аресты, выбивают показания из людей. Бизнесмен мечется. И тут к нему обязательно откуда-то со стороны будет подводка: «Слушай, чего ты мучаешься? Есть варианты».

Никто его за руку не ведет, насильно не заставляет. Вся подлость ситуации в том, что ты должен прийти сам…

— ...И сам попросить про крышу?

— Нет, это выглядит немножко не так. Ты приходишь и говоришь: «У меня проблема». «Какая?». «Ну, вот такая». Называешь конкретную проблему – уголовное дело по налоговой, по контрабанде, еще по какому-то вопросу …

— И к кому нужно приходить с такой просьбой о защите?

— В каждом регионе есть свой человек, который решает этот вопрос. Смотрящим за одесским регионом и решающим вопросы является известный в Одессе, да и в Киеве, бизнесмен Иван Иванович Аврамов.

— Кто этот человек?

— Я его знаю, наверное, лет 14-15, когда Аврамов еще был бизнесменом «одесского разлива». Потом он стал бизнесменом «донецкого разлива».

— То есть, он — одессит, но потом объединился с донецкими?

— Да, он одессит, он занимался продажей металла. В Одессе в 1990-е годы все одесситы при уме, при памяти занимались продажей металла. А металл везли из Донецка, из Кривого Рога, из Запорожья.

Потому что торговать металлом никто толком не умел. Были бартерные схемы, в стране деньги не ходили, и куча фирмочек облепливали заводы, которые меняли шило на мыло, а ликвидным продуктом, за который можно было получить деньги в 90-е годы, был только металл.

— И компании Аврамова были среди этих посреднических фирм?

— Да, он сидел в Одессе, торговал металлом. Возможно, даже успешно. Насколько я знаю, потом он стал партнировать с донецкими ребятами: угольные схемы, коксовые схемы.

— А кто стоит за Аврамовым? Он же не может сам заниматься решением таких проблем…

— Народный депутат Юрий Иванющенко в интервью журналу «Корреспондент» сам сообщил, что у него есть бизнес-партнер с 20-летним опытом совместной работы, который ему очень доверяет и высоко ценит — это Иван Аврамов.

— То есть, когда у бизнесмена возникают проблемы, ему кто-то советует обратиться к Аврамову?

— Да, совершенно верно.

— Что происходит дальше?

— А дальше приблизительно такая подленькая ситуация. Вы приходите, начинаете рассказывать о проблеме. На вас смотрят оловянными глазами и говорят: «Слушай, у тебя проблемы вообще в космосе начались».

В общем, вам озвучат какую-то сказку, что проблема решения, скорее всего, не имеет. «Ну, мы что-то там подумаем, ты пойди, погуляй». И вы ждете звонка, ждете звонка. Потом раздается звонок. Говорят: «Послушай, у тебя очень серьезная проблема. Она имеет следующее решение. Нужно заплатить деньги. Скажем, некий членский взнос за то, чтобы твое прошлое очистилось».

Ты платишь деньги – за то, что ты очишаешься от тех проблем, которые нажил в своей «предыдущей жизни».

Дальше тебе говорят: «Чтобы мы могли прийти, попросить за тебя — мы же не крыша, мы можем только прийти и сказать: „Это наш партнер, наш друг“ — но тогда давай мы это как-то и оформим, что ты наш партнер и друг. Мы тебя будем защищать, мы тебе будем помогать, будем тебе содействовать. Если у тебя сегодня 100 рублей, то вместе с нами у тебя будет 500 рублей».

Людей часто покупают на жадность и на страх. Страх – это то, что ситуация усугубляется, и на жадность – что у тебя сегодня 100 рублей, завтра будет 500. «Мы же сильные, мы же большие, у нас еще много рычагов воздействия на различные институты государственной власти».

И вот бизнесмены по совокупности этих двух моментов — страх и жадность — идут на такое соглашение.

В РУБАШКЕ ТЫ ЛЯЖЕШЬ ИЛИ БЕЗ, ТЕБЯ ВСЕ РАВНО ОТЫМЕЮТ

— Вы обращались к Аврамову за решением своих проблем?

— Нет, конечно. Я ни с кем не встречался. Ко мне была подводка в июне, она длилась 30 секунд. Пришел человек, говорит: «Мне сказали, что у вас есть проблема». Я сказал: «У меня нет проблем. У меня с сыном проблема – плохо учится». Он говорит: «Извините, потому что мне сказали, что у вас есть проблемы. А раз нет – до свидания». Очень вежливо поговорили.

— С кем был этот разговор? С Аврамовым?

— Нет, мне передали пожелание со мной встретиться через цепочку знакомых. Я говорю: «Я не хочу ни с кем встречаться».

— Это напоминает начало 1990-х...

— Я однажды так и сказал, что вообще-то ничего не поменялось. Поменяли только костюмы — с Adidas на Brioni. И вместо дубинок и бейсбольных бит — теперь прокуроры и милиционеры. И люди-то те же. Они все ментально выходцы из определенного региона.

Если вы бывали в Донецке в 1990-е, то знаете, что там все платили и все подчинялись. Это Киев или Одесса были достаточно свободные города, где играли на всяких противоречиях. А эти люди понимают очень простую схему: «Это мой район, и здесь мои правила». Поэтому и вызвала такое раздражение моя позиция, что я ни с кем ни о чем договариваться не буду.

Тот самый Иван Аврамов. Фото с сайта города Антрацит

— Если бы вы встретились с Аврамовым и пошли на выдвинутые условия, ваши проблемы прекратились бы?

— Я не хочу об этом думать и не хочу даже вступать в разговор. Потому что вход – рубль, выход – два. Из определенного разговора ты можешь и не выйти. Поэтому, не зная, как ты будешь выходить из разговора, лучше его не начинать.

Я веду прозрачный бизнес. У меня просто есть три публичных недостатка: я бизнесмен, я оппозиционный политик и я еврей. У меня сегодня есть внешние враги – милиция, прокуратура, а если их впустить в себя, то у меня появятся внутренние враги. И концовка такая будет: в рубашке ты ляжешь или без, тебя все равно отымеют.

Так вот, я не хочу вести такую мучительную жизнь. Лучше сегодня вступить в драку, чем впустить врагов в себя и стать никем.

— Насколько массовым явлением стало описанное вами — впускание в долю в обмен на «крышу»?

— В Одессе – достаточно массовое. Сделайте запрос госрегистратору, и вы увидите, что у ряда одесских компаний за последний год появились новые собственники.

— Где предел интересов этих людей? Они же не будут заниматься киосками?

— Они киосками заниматься не будут, тут вы правы. Но, как вы знаете, за любым линкором идут эсминцы, миноносцы и так далее, которых тоже нужно кормить, которым тоже дается возможность пограбить.

— Что вы имеете в виду?

— У этих ребят есть друзья, у них есть правоохранители, которые тоже хотят иметь что-то свое. Так появляется возможность перераспределения для более низкого уровня…

— Давайте на секунду оставим в стороне законность этих действий. Но если вы соглашаетесь на требования этого условного «Аврамова» — с точки зрения «понятий», они держат слово?

— Вопрос индивидуальный. Вы можете это проследить на примере водочного бизнеса. Сначала идет тема безакцизной водки, а потом начинаются проблемы с налоговой. Ведь как можно держать слово, нарушая налоговые законы? Можно только пообещать: «Я тебе помогу». А как помочь… Могут помочь с правоохранителями, еще с кем-то. А в таких вещах, как налоги, не могут помочь. Бизнесменов толкают на налоговые нарушения, используя известные площадки и схемы.

— А если я не соглашаюсь брать кого-то в долю, то у меня снова продолжаются проблемы?

— Да, конечно.

Они себе придумали историю: «Мы выиграли президентские выборы, мы на кон поставили все, мы тяжело шли к победе. А вы все непонятно чем занимались и непонятно, кого поддерживали. И теперь пришло наше время».

— Что подразумевает — «пришло наше время»?

— «Я имею право как победитель получить с тебя. Потому что ты не был с нами „в окопах“. Мы победили. Это все наше, а ты просто этим пользуешься».

— С ваших слов, эти люди козыряют тем, что «они победили». Но, насколько я знаю, Иван Аврамов был доверенным лицом Юлии Тимошенко на президентских выборах 2010 года?

— Да! Я тоже это знаю. Это они себе такую придумали сказочку, чтобы с чего-то начинать разговор. В 2009 году Аврамов был бизнесменом, а бизнес определенного рода и власть всегда вместе. Беспринципные люди всегда находят друг друга. Он в Луганской области влиял на распределение, на поддержку...

— Луганский штаб Тимошенко тогда возглавляла Наталья Королевская?

— Королевская — в БЮТе, а он неформально решал там многие вопросы. Он всегда с властью дружил. Это и уголь, и все остальное, достаточно мутные схемы.

— Где можно найти Ивана Аврамова? У него в Киеве есть офис?

— Да, есть офис – Рыльский переулок, 4.

— Там же находится офис Иванющенко?

— Я знаю, это офис Родовид Банка. Я не знаю о нахождении там названного вами народного депутата. Я знаю, что там постоянно находится Иван Аврамов.

— Насколько Аврамов интегрирован в «группу Иванющенко»?

— Я могу судить по интервью Иванющенко, которое я прочитал в журнале «Корреспондент», что они партнеры. Я с Аврамовым знаком, а с его старшим партнером — не знаком. А то, что Иван Иванович звонил милиционерам и прокурорам относительно завода «Стальканат» – это достоверный факт.

— Звонил с какой целью?

— Инициировал усиление действий. Это установленный мною факт. Правоохранительной системе известно, кто является заказчиком, кто направлял прокурорских работников, работников МВД в сторону «Стальканата», кто требовал более эффективных действий, ставил им какие-то сроки. Это делал лично Аврамов.

ГУБЕРНАТОР ХОДИЛ К ПРЕЗИДЕНТУ СО СПИСКОМ ОППОЗИЦИОННОГО БИЗНЕСА

— Насколько можно понять, ваши проблемы не связаны с тем, что вы лидер одесского «Фронта змин». Они связаны с деятельностью вашего предприятия.

— Сегодня я так уже не считаю. Официальная атака на меня началась в мае 2011 года. Мы ее успешно отбили. Все уголовные дела, открытые в отношении «Стальканата», были отменены как незаконно возбужденные.

Первое уголовное дело было по статье 358 – подделка подписи на документе на 23 тысячи 400 гривен. Это договор с перевозчиком, который за месяц до обыска мы сами передали работнику УБОП из рук в руки. А 19 мая по двум адресам (один — завод, а второй – офисный центр, где мы арендовали всего лишь один из 9 этажей) приехало огромное количество работников УБОП и спецподразделения «Сокол».

Они вынесли все – все 9 этажей были обчищены, 27 предприятий, не имеющих отношения к «Стальканату», были обчищены, изъяты серверы, документы, мусорные корзины, флэшки из сумочек женщин.

Все, что имело подобие носителя информации — все было изъято. На сегодняшний день все это по-прежнему находится у следователей.

А 13 июня было решение суда, которое в июле вступило в законную силу, о том, что обыск признан незаконным, и незаконно изъятое имущество нужно вернуть предприятию. Эти решения суда не выполняются.

Заявления о преступлении, написанные мной и народными депутатами в Генеральную, районную и областную прокуратуры, остаются без ответа.

— Но где связь этих событий с вашей политической деятельностью? Вам кто-то предлагал уйти из «Фронта змин»?

— Нет. Мы эту атаку успешно отбили. А когда в декабре пришла новая прокурорская команда, к этому времени мы как «Фронт змин» развили нешуточную деятельность. Например, через суды заставляем Костусева подписать документ о проведении референдума по его отставке. Выиграли все суды, сейчас открыто исполнительное производство.

Вступили в драку за интернат, еще какие-то моменты. У нас идет сумасшедший рост рейтинга, в частности — в Одессе. Помогают нам в этом, прежде всего, действия Партии регионов, которая грабит область. Она — одна из самых бедных на душу населения.

А «Фронт змин», в частности, в Одесской области – самая мощная политическая организация, которая сумела реально, не на бумаге, объединить вокруг себя БЮТовцев, других ребят. Мы проводим совместные мероприятия именно как единомышленники. У БЮТа людей больше, у нас ресурсов больше, у нас медийных возможностей больше.

Первое: мы на будущих выборах представляем серьезную угрозу для действующей власти. Второе: сегодня одна из задач – перерезать финансовые потоки для оппозиции.

Арсений Яценюк в декабре в интервью каналу ТВі спросили: «Кто спонсоры партии „Фронт змин“?». Он ответил: «Есть люди. В частности, одесский завод „Стальканат“ – самая боевая организация во всей партии, полностью финансируют Одесскую область, еще и помогают центральному штабу». Такие вещи зря не проходят.

— Но претензии органов к вашим предприятиям могли быть вполне обоснованными, а вы сейчас пытаетесь прикрыться политической деятельностью?

— Отвечаю. До 30 января, до последних событий, я не заикался о политических репрессиях. Сколько меня ни провоцировали на эту тему, я говорил: «Я не буду прятаться за политикой, вижу в этом бизнес-разборку».

Но в январе это перешло все границы — работники УБОП и спецподразделения «Сокол» пытались в очередной раз произвести обыски по новому уголовному делу по фиктивному предпринимательству в 2001 году.

Десятки людей с автоматами пытались штурмом взять завод «Стальканат-Силур». Его реально отстояли рабочие.

— И после этого штурма вы решили, что ваши проблемы связаны с политикой?

— Я смотрю по фабуле уголовных дел. Как они делаются, с какой целью, как делаются обыски? Вот я, к примеру, депутат областного совета. Есть закон: чтобы провести у меня обыск или задержание, нужно представление прокурора области и председателя апелляционного суда...

— У вас был обыск дома?

— Не было, но санкция на его проведение есть. Я просто уехал, и смысл в обыске пропал. А санкция есть, выдана судьей Ивановым на основании подписи не прокурора области, а работника прокуратуры. То есть не так, как выписано в законе о статусе депутатов разных уровней.

— Но все равно доводов в пользу версии политического преследования кому-то может показаться маловато...

— Хорошо, а поход губернатора Одесской области Эдуарда Матвийчука к президенту с определенным посылом? Это было в декабре. Речь шла о том, что есть определенное предприятие, за ними стоят оппозиционеры, и общем-то, это определенная проблема. Знаю об этом из неофициальных источников.

— Вы пытались решить вопрос через Яценюка?

— Арсений Яценюк – политик, оппозиционер, и делает в данной ситуации то, что может. В качестве поддержки у нас есть группа народных депутатов, которая выезжает по различным обстоятельствам в Одессу. В частности, это Геннадий Москаль и Руслан Князевич, которые достойно себя проявили.

У нас была попытка захвата телеканала. И Князевич со своим мандатом, со своим напором не дал этому произойти. Геннадий Москаль прорвался на пресс-конференцию закрытого типа, которую пыталась провести прокуратура. Он провел за собой 18 журналистов и перевел пресс-конференцию прокуратуры из формата «рассказать о том, что хочется» в формат «рассказать, что есть на самом деле».

И зампрокурора, который ее проводил, просто сбежал с нее под улюлюканье прессы.

— Вы после всех этих событий решили уехать из Украины. Вы скрываетесь?

— Я не скрываюсь. Если ты хочешь довести дело до конца, ты должен руководить процессом. На мне — политическая работа, областная партийная организация, медийная работа, на мне защита своего предприятия.

Риск оказаться в следственном изоляторе слишком велик. Поэтому мной и лидером партии Арсением Яценюком было принято решение выехать пока за территорию Украины.

— Где именно вы находитесь — это секрет?

— Нет, это не в секрете. Сегодня и сейчас я нахожусь в городе Иерусалим, у меня прошла встреча с председателем парламента Израиля Руби Ривлином. Мы с ним старые знакомые. Планирую на следующей неделе быть в Бельгии, встречаться с западной прессой. Хочу привлечь внимание к некоторым процессам, которые проходят на Украине, в частности, в сфере свободы слова.

— Вы планируете вернуться в Украину в ближайшее время?

— Да, я веду судебные процессы, выстраиваю систему защиты. Да, меня смогут задержать на какое-то количество времени. Это не страшно, я в армии сидел на гауптвахте. Самое главное – понимать, что тебе не дадут надуманную санкцию. А мне надо и выборы провести, и бизнес отстоять, и сделать все, чтобы власть поменялась.

Сергей Лещенко, Украинская правда

Коментарі

коментарів

Дата публікації: 28-02-2012 22:35 |  переглядів