Предатель получил от оккупантов 8 банок тушенки за то, что выдал украинских разведчиков, которых расстреляли. Подробности

Жительница Луганска Наталья Литвиненко приехала в Нью-Йорк к дочери незадолго до Майдана, и по личным причинам вынуждена была задержаться в США.
Однако на покинутой не по своей воле родине остались их друзья, родственники, близкие, брошенный дом и родные места. Женщина постоянно поддерживает связь с теми, кто остался жить на оккупированных территориях, и потому в курсе многих вещей, происходящих в Луганске. Своей информацией она поделилась с журналистами.

«Бюджетники не получают зарплату, пенсионеры получают какие-то крохи. В самом Луганске, вроде бы, не стреляют, но у всех тревожное настроение. У многих из нас сейчас очень острое чувство потерянной (а вернее, отобранной наглым и циничным образом) Родины»», – рассказывает она.

Особенно тяжело переживает разлуку с родным городом мать Натальи – ей уже 83 года, и все прошлое лето она провела в Луганске под обстрелами, тогда как ее дочь томилась в неизвестности за океаном. Однако Наталья понимает – возвращаться назад бессмысленно. Помимо тревоги и опасности возобновления боев, на всей территории самопровозглашенной «ЛНР» свирепствует голод.

«Проезжая мимо рощицы в одном из спальных районов города, этот человек заметил, что в кустах прячутся украинские военные, видимо, разведчики. Увидев их, он быстро метнулся на блокпост, где постоянно находились российские оккупанты. Он не только доложил им о том, что видел, но и посадил их к себе в машину и лично отвез к тому месту, где были украинские ребята. Украинцев тут же расстреляли, а доносчику дали 8 банок тушенки. Хвастаясь затем своим «подвигом», он говорил о расстрелянных, что тем было не больше 20-25 лет», – поведала Наталья.

Сама она боится появляться в родном городе по сходной причине: опасается доносов от соседей за свою позицию. Доносительство на оккупированных территориях процветает зачастую как единственный способ получения материальных благ. Тем же, кто брезгует наживаться на чужих страданиях, приходится особенно тяжело. Среди знакомых Натальи много врачей, и они, как и все бюджетники, находятся в по-настоящему бедственном положении.

«Как мне рассказывала кума, очередной паек включал в себя по 170 грамм гречки и риса, банку кильки в томатном соусе, и тушенка, которой всем не хватило. Пришлось тянуть жребий. Сейчас этих пайков уже не выдают. Медикаментов критически мало, в аптеках почти ничего невозможно купить, да и цены недоступны для большинства людей. Прошлым летом отключили электроэнергию, и холодильники стали бесполезными. Людям пришлось закатывать в банки все продукты, которые быстро портятся. Тем, у кого есть огородик, легче, а вот жители многоэтажек находятся в значительно худших условиях. Кума мне рассказывала, что одна бабушка привела внука в приют, чтобы оставить его там, так как она не в состоянии его прокормить. Родители ребенка, насколько я знаю, погибли во время обстрелов».

В завершении этих зарисовок хочется сказать тем, кто обвиняет в бедственном положении луганчан «украинскую хунту» и прочих внешних врагов – ситуации, подобной описанной выше, не наблюдается ни в Харькове, ни в Чернигове, ни в Одессе, ни в Николаеве, ни в Днепропетровске, ни в Сумах. Нищета и голод мирных жителей – это прямое следствие воцарения на украинских территориях «русского мира», надежного «защитившего» жителей Донбасса от света в домах, мирного неба над головой и продуктов в холодильниках.

Ксения Кириллова, Национальное бюро расследований Украины