Это интервью было записано еще до бурных событий в Фонде госимущества, всколыхнувших страну в Страстную пятницу, когда премьер-министр прибыла в ФГИ лично. Во время записи интервью глава Фонда была уверена, что противостояние между Семенюк-Самсоненко и Тимошенко будет продолжаться. Более того, она спрогнозировала новый виток противостояния, но спрогнозировать, что и.о руководителя институции Андрея Портнова будут представлять в ее отсутствие, да еще и в сопровождении охраны, Валентина Петровна, конечно же, не могла.

— Валентина Петровна, как долго будет длиться противостояние между Тимошенко и Вами?

— Пока парламент не примет соответствующие законы, программы, и пока не будет принято решение СНБОУ, и не появится Указ Президента. Мне кажется, что больше всего на сегодняшний день зависит не от Семенюк, а от решения депутатских фракций и групп.

Я думаю, что у меня хватит терпения отбить все безосновательные провокационные выпады. Я работаю уже при четвертом правительстве и никогда не делала трагедии из противостояния. Я не критикую личность, я критикую те действия, которые осуществляет та или иная личность.

Противостояние между Тимошенко и мной идет только в одном — я хочу, чтобы государство эффективно управляло объектами государственной собственности, а она — за тотальную распродажу, потому что много наобещала.

Часто премьер-министр говорит, что государство — неэффективный собственник. Но, давайте же будем читать Закон об управлении объектами государственной собственности и Закон о Кабмине, который Тимошенко принимала! Там четко отмечено, что отраслевые министерства отвечают за эффективное управление объектами госимущества. В таком случае получается, что министерства плохо работают, плохо управляют. Значит, ты ими плохо руководишь!

Для того, чтобы развивалась экономика, нужно возобновлять производство, а не действовать по принципу «проел, продал, проел». Наполнить бюджет, выплатить сбережения, выполнить социальные программы можно только постепенно. Если мы продадим все объекты, за счет чего будем закрывать бюджет? Что, закроем больницы, школы, армию разгоним?

— Но ведь именно на развитие армии Тимошенко нужны деньги, которые она планировала получить от приватизации. Ваша же позиция этот процесс тормозит...

— Я вам хочу сказать, что если посмотреть количество контрактной армии, то даже если я продам все имущество, которое осталось в Украине, хотя его осталось не так много — 21%, то все равно не хватит на выполнение предвыборных обещаний Тимошенко. До меня было продано 78% имущества. Уже нечего продавать. Нужно мерить одежку по себе, а не давать пустые обещания. У государства должен быть имущественный запас. Если его не будет, то государство не сможет в дальнейшем выполнять свои функции. Так что не от количества проданных объектов все зависит.

Понимаете, дело же не в возврате сбережений, не в проведении Евро-2012, не в контрактной армии. Дело в том, что когда цена на объекты низкая, олигархи требуют: «Ты продай нам, а мы тебе обеспечим президентство». Вот в чем вся суть. Именно в такой период они просят продавать объекты стратегического назначения и прибыльные объекты. Все дело в этом.

— Александр Мороз в интервью ИМК сказал, что политической фигурой Семенюк пожертвуют только в том случае, если этого захочет Президент Ющенко. Как вы думаете, когда это случится?

— Я не могу отвечать за Виктора Андреевича, хотя он меня поддерживал не один раз. Ющенко признал меня как специалиста.Мне очень импонирует, что он не разу не сказал о ФГИ, что это стая коррупционеров, о чем все слышали из уст Юлии Тимошенко.

Я хочу сказать, что в ФГИ работают люди-патриоты и специалисты с большой буквы. То, что сделал сегодня в Фонд, то, что мы смогли сберечь, и то, что мы успели посчитать, сделано только благодаря этим людям. Многие работают тут с дня основания фонда, их нужно беречь, а не оскорблять.

Знаете, когда я слышу из уст Тимошенко о постоянной коррупции, то мне кажется, что скоро при Кабмине будет своя тюрьма, с отдельным прокурором, со своими судьями и надзирателями от одной отдельно взятой политической силы. У нас тогда наступит «демократия в стране»?

— Прокомментируйте ситуацию, сложившуюся вокруг «Дніпроенерго».

— Я думаю, что это в первую очередь — перераспределение собственности. Сложность ситуации вокруг «Дніпроенерго» состоит в том, что джина выпустили из бутылки, и этого джина сегодня каждый хочет взять на свою сторону. Чтобы использовать в своих личных интересах, а не в интересах государства.

Это предприятие было доведено до банкротства. Кем? Теми, кто хочет сегодня под лозунгом «вернем народу» забрать его за банкротство, но весь 100% пакет. А в предыдущем варианте по плану санации значилось, что 50+1% остается государству, 49% переходит за долги, при чем сумма инвестиций и сумма выплат — 1, 5 млрд. грн.

При этом было предусмотрено возобновление производства, погашение долгов по пенсиям и зарплатам, социальные выплаты, развитие технологической сферы. Все это имеет намного большее значение, но такие тонкости и нюансы простые люди не могут знать. И это незнание просто нечистоплотно используется.

Опять же, Одесский припортовый. Это предприятие ежегодно дает 450 млн. грн.! Я не говорю о зарплате, о социальных выплатах, я называю только сумму дивидендов, которые идут в бюджет напрямую. Зачем продавать такое предприятие?

— Вы выступаете также против приватизации «Укртелекома». Почему?

— Я хочу сказать, что если 5% падения на фондовом рынке, то о какой приватизации можно говорить? «Укртелеком» приватизируют уже лет 10. Когда формировали Уставный фонд предприятия, туда включили детские садики, общежития, жилье, социальную сферу. И если все это не изъять из уставного фонда, не пересмотреть постановление Кабмина, то это значит, что людей начнут выгонять из общежитий, продавать садики, а кто будет нести за это ответственность?

Сегодня о приватизации «Укртелекома» нельзя говорить по нескольким причинам — не сделан целый ряд работ, не выделена спецсвязь, не выведены из Уставного фонда объекты социальной сферы. И самое главное — в условиях конкурса не учтено предложение трудового коллектива. Ведь если завтра начнут массово увольнять людей с работы, то они совершенно социально не защищены. Глава профкома предприятия, который входит в комиссию по подготовке к приватизации, именно такие предостережения дал. ФГИ обо всем этом написал.

Как только этот вопрос рассмотрели на заседании правительства, мы сразу же проинформировали Президента, СНБОУ, все фракции ВР, Комитет по экономической политике, Специальную контрольную комиссию и главу ВР. Если сейчас приватизировать «Укртелеком», это будет очень большим ударом и для экономики государства, и для людей, которые там работают.

— Одни из самых рьяных Ваших критиков — члены фракции БЮТ Валерий Писаренко и Андрей Портнов. Как вы относитесь к их не всегда лестным оценкам?

— Я могу сказать только одно — это все по молодости и от того, что сегодня у них такая миссия — озвучивать то, что им говорят. Оценить их с профессиональной точки зрения я не могу. С господином Портновым я никогда лично не общалась. Когда-то стоял вопрос по приватизации одного объекта, он позвонил мне тогда из-за границы и говорил: «Дайте поручение, а я приеду и дам вам подтверждение Комиссии по ценным бумагам». Я ему сказала: «Так ты так руководишь, телефонным правом? Ты что, можешь отвечать за всю комиссию?» Я его отчитала и, конечно, ничего не делала. Больше я с ним не общалась.

Что касается Писаренко, то я руководствуюсь принципом «чем бы дитя не тешилось, лишь бы не плакало».

— Когда после постановления Кабмина о вашем отстранении с поста главы ФГИ, Андрей Портнов сидел в Вашем кресле, Вы были в Секретариате Президента. За защитой ездили?

— Андрей Владимирович не сидел в моем кресле. Он не зашел даже в кабинет. Я поехала к Президенту в 9.10, а в 12 уже получила Указ и приехала в Фонд. Потому им пришлось порулить ровно 15 минут и не из моего кабинета.

— Каким был разговор с Президентом?

— Спокойным. Мы с Президентом говорили еще в тот день, когда было принято постановление Кабмина о моей отставке — буквально через несколько минут после того, как постановление появилось. Президент перезвонил мне по правительственной связи и сказал: «Валентина Петровна, держись. Я знаю, что ты человек сильный, я знаю, что ты всегда будешь действовать по закону. Я тебя в этом поддерживаю».

— Вы поехали в Секретариат правды искать?

— Нет. Я Вам хочу сказать, что когда мне где-то через час, или через полтора после принятия постановления Кабмина, уже после моего разговора с Президентом, позвонил господин Турчинов. Он сказал: «Соберите мне Ваших заместителей. Я хочу представить новое руководство». Я ответила: «Я Вам ничего не должна, я никого собирать не буду». Перед этим они прислали охранников, чтобы выяснить, как можно пройти в мой кабинет. Говорю охраннику: «Пожалуйста, разбирайтесь с заходом в свои кабинеты. А у меня вы этого делать не будете». Они ушли. После этого звонит Турчинов. «Валентина Петровна, как вы себя ведете?», — спрашивает. «Так, как и Вы», — ответила я. «Я первый вице-премьер-министр», — говорит. «А мой статус такой же. И я не собираюсь что-то делать», — парирую. Потом была перепалка в не очень лицеприятных выражениях. В тот день представления не состоялось, я же поехала на несколько телеканалов и все объяснила.

— Соцпартия выдвинула Вас кандидатом в Президенты. Вы хотите быть главой государства?

— Я солдат партии. И сегодня это нужно народу Украины, и партии. О своих желаниях говорить не могу.

— Вы готовы к дальнейшим действиям Кабмина, ведущим к Вашей отставке?

— Я знаю, что они никогда не прекратятся, потому что от меня на сегодняшний день очень многое зависит. Но должна сказать — не дождутся. Я не настолько слабая женщина, чтобы меня можно было сломить.

— В чем слабые места Валентины Семенюк-Самсоненко как профессионала?

— Привыкла доверять людям и очень тяжело воспринимаю, когда меня подводят или недобросовестно выполняют свою работу. Но в такой ситуации я всегда жесткая. Потому что я требовательна к себе и к тем, кто рядом.

— Какое главное задание Вы ставите себе в сфере приватизации?

— Я хочу поработать с парламентом, чтобы изменить законодательство. А главным своим заданием считаю принятие закона о ФГИ.

Потому что еще в 1992 году, когда принималось типовое положение о ФГИ, эту институцию создавали с тем, чтобы ее работа контролировалась парламентом, президентом и была открыта в работе. Ведь главу ФГИ утверждают на трибуне Верховной Рады, и именно украинскому народу должен отчитываться руководитель Фонда о том, как распоряжаются государственным имуществом.

Я хочу, чтобы каждый, кто будет работать тут, четко знал правила и никогда не был в таком подвешенном состоянии, как я три года своей работы. Это как на гильотине — с одной стороны олигархи, с другой — бандиты, с третьей — доброжелатели, власть имущие. И всем хочется рулить — у того отбери, тому отдай. А когда ты стоишь на букве закона, то это никому не нравится.

Знаете, защищать собственность хорошо в том случае, когда ты точно знаешь, что тебя тоже защищает государство. А когда государственные мужи дают указание — заведи на нее криминальное дело, это ужас.

— Что будете делать на Пасху?

— Поеду к маме. Нет, сначала к свекрови. Потом буду в Киеве — хочу понянчиться с внуком.

Коментарі

коментарів

Дата публікації: 25-04-2008 16:10 |  переглядів