Татьяна Корнякова: Генпрокуратура продолжает бороться за интересы каждого украинца!

Генеральная прокуратура завершает расследование сразу нескольких дел, связанных с государственным материальным и мобилизационным резервами. Следователи установили, что только от краж резерв потерял ценностей на 16 млн. гривен. О предварительных результатах следствия «CN-Столичным новостям» рассказала заместитель Генерального прокурора Украины Татьяна Корнякова.

— Татьяна Всеволодовна, насколько серьезными можно назвать преступления, связанные с материальными ценностями государственного резерва?

— Я просто приведу сухую статистику, а вы судите сами. Согласно нашим предварительным проверкам, выявлены факты самостоятельного использования ценностей резерва (то есть без решения правительства) на общую сумму в 1,2 млрд. гривен, украдено ценностей на 16 млн. гривен, а убытки от самовольного использования ценностей мобилизационного резерва превысили 145 млн. гривен. На сегодня возбуждено 13 уголовных дел, заявлено 12 исков в суды, внесено 40 других документов реагирования. Кроме того, к различным видам ответственности привлечено более 300 должностных лиц. И это только цифры, а ведь за ними стоит ненадлежащая работа органов и хранителей, которые должны обеспечивать уверенность государства в том, что оно справится с любыми стихийными бедствиями, которые, не дай Бог, могут возникнуть.

— Какие основные типы нарушений зафиксировали проверки?

— Вообще по линии Госкомрезерва основные злоупотребления допускаются в двух направлениях. Во-первых, это закупка ценностей по завышенным ценам и, во-вторых, их реализация по заниженным. Например, сейчас мы завершаем проверку пяти фактов реализации проката черных и цветных металлов по ценам, которые даже ниже цен закупки металла металлургическими заводами. Вот лишь один конкретный пример — Харьковский завод подъемно-транспортного оборудования. В 2005 году были разбронированы 1,7 тыс. тонн стали, которые хранились на этом предприятии, которые, по документам, были якобы заложены в 1986 году и, соответственно, подпадали под уменьшительные коэффициенты при продаже. Однако, как нам удалось выяснить, фактически вся эта сталь на протяжении 2003—2004 годов была заменена, и, соответственно, при ее реализации такие коэффициенты не должны были применяться. В итоге, по данным проведенной ревизии, сумма убытков от такой вот продажи составила 1,785 млн. гривен.

Еще один яркий пример — комбинат «Криворожсталь», со складов которого в 2005 году было реализовано 507 тонн стали и 2,3 тыс. тонн стальных пуль. С учетом рыночной цены на эту продукцию убытки составили 330 тыс. гривен. Таков вывод ревизоров, проводивших проверку финансово-хозяйственной деятельности предприятия. Схожие дела ведутся по Южному горно-обогатительному комбинату, Ингулецкому горно-обогатительному комбинату, и речь идет о достаточно свежих событиях — 2005 года.

— Вы назвали цифру самовольно использованных ценностей в сумме 1,2 млрд. гривен. В чем причина такого огромного количества нарушений с резервом?

— В ходе проверки мы для себя констатировали очень интересные факты. Если, например, по мобилизационному резерву подписано около 40 проц. договоров на хранение, то по Госрезерву эта цифра составляет около 50 проц., а остальное находится на предприятиях без подписания необходимых документов. А ведь именно в договорах должна указываться номенклатура хранимых ценностей, их объемы, сроки хранения, а также обязанности хранителя по обеспечению освежения запасов для того, чтобы все ценности были необходимого качества. Естественно, что при отсутствии договоров у хранителей зачастую возникает желание воспользоваться теми или иными ценностями самостоятельно. Как вы понимаете, согласно законодательству, для отчуждения ценностей должно быть решение Кабинета министров Украины. Однако хранители далеко не всегда дожидаются соответствующих решений. Вот несколько свежих примеров. В марте этого года мы возбудили уголовное дело в отношении должностных лиц Львовского мясокомбината, которые на протяжении 2004—2006 годов самовольно реализовали 200 тонн соли. Это четыре полных вагона! Или еще одно дело — в отношении должностных лиц ГП «Шахтерскантрацит», которые в 2003 году реализовали шахте стальной канат, а это очень ценная продукция, и ее выпускает ограниченное количество предприятий. Я, конечно, понимаю, что там канат тоже используется в технологическом производстве, но в результате таких действий Украина в случае стихийных бедствий может не досчитаться того, что необходимо для ликвидации их последствий. Хочу отметить, что несмотря на то, что это дело было возбуждено в марте этого года, оно уже направлено в суд.

Похожие дела возбуждены прокурорами Донецкой, Запорожской, Кировоградской, Луганской, Харьковской областей. Получается, что руководители, зная, что у них на хранении находится государственное имущество, почему-то решают его продавать.

— Как вы сказали, на сегодня отсутствуют договора на хранение. Тогда получается, что практически никто не знает, что на самом деле есть в резерве?

— К сожалению, это так. И я вынуждена констатировать, что большую часть нарушений мы имеем только благодаря несвоевременному контролю со стороны должностных лиц Госкомрезерва. В результате Генпрокуратура вынуждена стоять цепным псом на охране ценностей Госрезерва, хотя это и не является нашей прямой функцией. Отсутствие единой базы хранимых материальных ценностей приводит, в частности, к потерям бюджетных средств во время освежения запасов. Как это происходит? Вот, пример, в Луганской области на одном из предприятий хранились медикаменты. Как вы понимаете, все медпрепараты имеют определенный срок годности и, соответственно, определенный срок хранения в резерве для того, чтобы их замену можно было осуществить без значительных потерь государственных денег. Однако в Луганской области лекарства были реализованы значительно позже установленного срока хранения, что привело к резкому снижению их стоимости и потере бюджетом 300 тыс. гривен. И это только один пример.

Кроме того, отсутствие единой базы приводит к тому, что по некоторым номенклатурным позициям мы не имеем того, что необходимо, а по другим — излишек. Есть и случаи хранения таких ценностей, которые уже выведены из номенклатуры Госрезерва, например, определенных видов соды или ватных брюк. А ведь хранители за эти уже не нужные резерву ценности требуют от бюджета денег за хранение.

У нас часто сетуют на недостаточность бюджетных средств для поддержания Госрезерва в надлежащем состоянии. Определенная доля правды в этом есть. Ведь если взять исключительно мобилизационный резерв, то за последние семь лет на его пополнение из бюджета не выделялось ни копейки, и как результат, с конца 1999 года по 2005 год стоимость остатков ценностей мобрезерва сократилась почти в четыре раза — с 1,5 млрд. до 400 млн. гривен. Но тут есть и другая сторона вопроса. Как мы храним то, что имеем? А как вы можете сами видеть, делаем это пока что недостаточно хорошо.

— Возникает вопрос: насколько сами работники Госкомрезерва пытаются выявлять факты нарушений и бороться с ними?

— Тут пока тоже есть проблемы. В ходе проверки мы выяснили, что нередки факты, когда сами сотрудники Госкомрезерва выявляют нарушения, подают соответствующие сигналы в центральный аппарат, однако там эти бумаги и умирают. По результатам проверки внутренней работы с материалами, состояния претензионно-исковой работы также имеются определенные претензии к руководству Госкомрезерва. Я не хочу говорить, сегодняшнему или вчерашнему, пусть это останется за рамками нашего разговора до внесения соответствующего документа реагирования.

Вообще если проанализировать судебную практику и исковую работу Госкомрезерва, то я назову еще несколько цифр. Они заявили 28 исков, сумма возмещения, которая пришла на счета, составляет 2,2 млн. гривен. То есть результативность работы Госкомрезерва меньше 2 проц.

— И когда можно ожидать окончательных выводов прокуратуры?

— Это не так просто, потому что речь идет о Госкомрезерве и должностных лицах этого комитета. Думаю, что нам нужно как минимум 2-3 недели, чтобы принять окончательные решения.

— Татьяна Всеволодовна, вы также курируете работу второго отдела, так называемого оборонного. В последнее время против Украины опять выдвинуты обвинения в продаже крылатых ракет в Иран и Китай. Насколько эти обвинения соответствуют действительности?

— Вы знаете, все это, мягко говоря, не соответствует действительности. Наши внешнеторговые фирмы ничего никому не продавали. Были подписаны фиктивные договора, будто бы продукция шла в Россию, а фактически туда она не пришла, и потом попала в Иран и Китай. По линии СБУ были возбуждены уголовные дела, и все эти фаты очень детально отработаны. Это не новость. Но хочу еще раз подчеркнуть, что это факты контрабанды, и СБУ ими серьезно занимается.

У нас в производстве тоже находится ряд серьезных дел. В частности, в этом году Генпрокуратура возбудила уголовное дело по факту злоупотреблений служебных лиц государственного предприятия «Прогресс», которое перечислило американской фирме Mega Fund LCC 1,8 млн. долларов за вроде бы предоставленные агентские услуги. Уголовное дело возбуждено по статье 364, части 2 Уголовного кодекса Украины. Суть этого вопроса: заключается договор с вроде бы посредником, этот посредник якобы ищет предприятие, которому фирма «Прогресс» должна реализовать продукцию и за эти посреднические услуги получает названную сумму. Фактически нет никаких документов, подтверждающих такие действия. Какое отношение имеет этот посредник к украинской фирме, какие услуги он конкретно предоставил — не известно. Документов нет, а деньги перечислены. Просто найдена фирма, через которую таким способом идет перекачка денег на счета конкретных физических лиц, стоящих за этой фирмой. Но факт установлен, а кто стоит, кто конкретно это сделал, какие физические лица, это будет уже выяснять следствие. Мы возбудили это дело 22 марта.

— Как известно, Украина пытается наращивать оборонный госзаказ. Но ведь наверняка чем больше бюджетных денег, тем больше попыток ими поживиться?

— Да, в этом смысле есть определенные и даже очень серьезные нарушения. Одним из наиболее ярких, которые мы выявили в начале этого года и по которому завершаем следствие, я бы назвала преступления, совершенные двумя чиновниками Минпромполитики и одним из Минобороны. Правда, в данном случае речь идет, скорее, о коррупции. Фабула безобидна. Минобороны обращается к Минпромполитики с просьбой подтвердить или опровергнуть, что то или иное предприятие является единственным производителем конкретного вида продукции. Минпромполитики дает соответствующее определение, и в случае признания какого-либо производителя единственным, он получает право на подписание договоров с Минобороны по оборонному заказу без проведения каких-либо тендеров. Соответственно, это влияет и на формирование цены. Так вот, в действиях этих трех должностных лиц мы фактически столкнулись с предоставлением недостоверной информации и содействием конкретным юридическим лицам в получении преимуществ при исполнении оборонного заказа. На сегодня проверка завершается, и в ближайшее время мы планируем привлечь этих чиновников к ответственности. Как вы понимаете, ни фамилии, ни даже должности я назвать не могу, пока это дело не передано в суд.

Если говорить о юридических лицах, то есть и еще одно интересное дело, которое мы сейчас завершаем. В ходе проверок исполнения оборонного заказа установлено, что Минобороны заключило контракт на поставку имущества стоимостью 1,8 млн. гривен с ООО «Галс». Как выяснилось, эта фирма сама такой продукции не производит, и где она ее получила, каким способом — тоже не понятно. Мы смогли выяснить, что продукция поступила из Российской Федерации, однако на нее у этой фирмы нет даже таможенных документов. То есть, скорее всего, это имущество попало на территорию Украины контрабандным путем. Соответственно, сложно назвать и его реальную стоимость.

Вообще, в первом полугодии 2006 года прокуратурой возбужден ряд резонансных дел, в том числе по харьковскому «Турбоатому», Каменец-Подольскому НТК точной механики и Горловскому химическому заводу.

Особенно значима, мне думается, история по «Турбоатому», в результате которой убытки государству составили 2,7 млн. гривен. Вы знаете, что это предприятие изготовляет турбины для атомных станций и комплектующие к ним. В производственном процессе получается так, что комплектующие перед поставкой на АЭС должны какое-то время находиться на складе предприятия. И вот нашлись «умные» товарищи, которые решили воспользоваться такой ситуацией. Появляются комплектующие турбины на складе, они их продают частной фирме, та продает следующей, после чего эти комплектующие снова продаются предприятию, но уже значительно дороже. Некоторые детали проходили эту цепочку по 3-5 раз. И каждый раз предприятие, продавая условно говоря за 100 гривен, приобретало уже за 500. Ну а поскольку стоимость этих составляющих не 100 гривен, а намного больше, то таким образом конкретные частные структуры при содействии руководства ОАО «Турбоатом» обогащались.

Казалось бы, что речь идет только об убытках предприятия. Но, к сожалению, это не так, ведь турбины для Ровенской и Хмельницкой атомных электростанций закупались за государственный счет. Таким образом, эти 2,7 млн. гривен были фактически украдены из бюджета и разошлись по карманам владельцев конкретных частных структур. И подобная деятельность продолжалась практически три года.

Знаете, я с сожалением констатирую, что у прокуратуры еще остается очень широкое поле деятельности. В первом полугодии этого года мы получили 7,5 тыс. обращений, и это только от граждан. А ведь есть и такие дела, о которых мы говорили с вами сегодня. Но мы продолжаем активно бороться за интересы каждого украинца. И как бы ни было сложно работникам прокуратуры нести такую нагрузку, мы все делаем, чтобы наше государство развивалось, а люди всех национальностей, которые живут в Украине, чувствовали себя ее полноценными защищенными гражданами.

Беседовал Сергей Воропаев, «CN-Столичные новости»

Коментарі

коментарів

Дата публікації: 1-08-2006 7:47 |  переглядів