Дело педофилов: отмазывание общенационального масштаба

Poluhovich3 В пятницу у нас появилась минимальная надежда на то, что рано или поздно Украина узнает всю правду о так называемом «Деле педофилов».

После того, как Верховная рада в пятницу не приняла отчет Временной следственной комиссии ВР под руководством Самойлик и проголосовала за закрытие этого филиала адвокатского бюро ООО «Генпрокуратура Украины», есть надежда, что парламент сможет сформировать нормальный парламентский следственный орган, который даст реальную оценку тому, чем занималась Генпрокуратура с ноября 2010 года.

За год так называемого «расследования дела педофилов» добрые самаритяне предлагали мне два выхода из ситуации — самоубийство, либо же согласие на диагноз психического расстройства. В обоих случаях мне был обещан вечный покой и смирение по всем пунктам.

В противном случае угрозы колебались от банального «моря крови» и отбирания квартиры в спальном районе из уст «шестерки» Эдуарда Багирова по имени Макар Барыло, до угроз тюремного заключения и усыновления моих детей из уст тех, в ком мои дети опознали своих насильников.

Не ограничивали себя в удовольствии попугать строптивую мать и правоохранители, регулярно передавая через моего адвоката обещания признать меня неадекватной и лишить материнских прав, ежели не стану послушной и сговорчивой.

Для начала, хочу обратиться как к фигурантам, так и их пособникам в погонах. За этот год, из убитой горем матери, которая думала — не лучше ли на полном ходу съехать с моста Патона в Днепр, благодаря вам — ничтожествам — я стала человеком, который уже просто не чувствует боли.

Я не боюсь ни ваших денег, ни ваших угроз по одной простой причине — я устала бояться! Я дерусь за своих детей, а значит — буду драться до последнего.

Сейчас из преступников, насиловавших детей, Генпрокуратура старательно лепит «жертв поклепа». Однако не плохо было бы вернуться на полгода назад и проанализировать хотя бы малую часть той лжи, которой основные фигуранты выдали себя с лихвой.

В частности, я абсолютно точно знаю, что еще в апреле 2009 года, сразу после моего обращения в милицию, мой бывший супруг Дмитрий Полюхович связывался с фигурантами по данному уголовному делу. Он рассылал им своеобразные метки следующего содержания: «Либо вы меня защищаете от жены, либо сидеть будем все вместе».

Для того, чтобы проверить это, достаточно сделать небольшой дайджест первых интервью фигурантов по этому делу.

Борис Новожилов: «В последний раз я общался с ним (арестованным) в начале весны, Полюхович пришел ко мне весь белый, с порезанными венами, неопрятно одетый и сказал, что жена обвиняет его в страшном преступлении и шантажирует его вместе со своим новым сожителем».

Виктор Уколов: «Я покинул Киев. Сижу в глухом селе и пытаюсь понять, где была моя ошибка... по утверждениям Уколова, между закадычными друзьями были лишь телефонные контакты — вплоть до 10 мая 2009 года, когда Полюхович попросил о встрече. При личном общении старый друг сообщил парламентарию, что жена обвиняет его в изнасиловании детей, а адвокат Эдуард Багиров хочет за услуги 10 тысяч долларов.

И это не говоря о личных звонках от Вадима Паевского и доктора Ратта. Оба звонили мне еще в самом начале, дабы узнать, что именно мне уже рассказали дети и проявить участие в судьбе Полюховича.

С чего бы вдруг? Откуда такая сплоченность в плотных рядах, если никто ни в чем не виноват и более того — я не знакома с доктором Раттом и НИКОГДА ранее с ним не общалась.

На тот момент я знала только о растлении дочери бывшим мужем, о чем и было написано заявление в Днепровское РОВД. Как объяснить такие массовые переживания и участие в жизни Полюховича со стороны якобы невиновных людей?

Квартирный вопрос

Я практически уверена, что идея „квартирного“ вопроса принадлежит „правозащитнику в законе“ Эдуарду Багирову.

Правозащитник Эдуард Багиров рассказал, что еще в апреле 2009 года Дмитрий писал заявление в милицию о том, что его жена шантажировала его. Она якобы требовала, чтобы он переоформил на нее квартиру и совместно нажитое, в частности коллекцию антиквариата (стоимостью 40 тысяч долларов). „Это заявление, говорящее о том, что факт вымогательства был, у нас есть, — пояснил Багиров. — Сам я за это дело не взялся, но помог ему найти адвоката“.

Обратите внимание на стоимость так называемого антиквариата — 40 тысяч долларов.

Мать Полюховича Раиса Дмитриевна: „Кстати, библиотека и коллекция старинных вещей стоит очень немало, по самым скромным оценкам — тысяч пятьдесят долларов...“

Итак, невероятным образом стоимость так называемой коллекции выросла на 10 тысяч.

А теперь, как говорил Глеб Жиглов: „Я сказал, Горбатый!“.

Из личной переписки с юристом Полюховича Макаром Барыло:

"Текст сообщения -----------------------------

Тема: Полюхович Д

От кого: „Макар Барило“

"Перелік та вартість предметів колекції яку збирав Дмитро...

... ЗАГАЛОМ 4.430 $

 Зазначено ціну купівлі-продажу при терміновому продажі.

Комп'ютер та фотоапарат (потрібні для роботи).»

Итак, за какие-то полгода подборка из нескольких десятков томов Брокгауза превратилась в уникальную коллекцию антиквариата, цена которой каким-то мифическим образом выросла с 4 тысяч долларов до 50 тысяч.

Но вернемся к имущественному вопросу, ради которого я якобы и решила «оклеветать бывшего супруга».

Раиса Дмитриевна Полюхович: «Лена была хорошей девочкой, Дима ее очень любил, до самого задержания. Лена обвинила его в педофилии, думаю, из-за имущества (квартиры и машины). Квартиру Диме и Лене на свадьбу подарили родственники Лены, затем они продали ее и купили трехкомнатную на улице Серафимовича. Там, кстати, есть еще и коллекция антиквариата», — вспоминает встревоженная женщина.

— Они купили квартиру совместно?

— Эта квартира — от лениной бабушки. Ее отец подарил на свадьбе молодоженам.

Нужно ли еще что-то пояснять по этому поводу.

«Любящая бабушка», кто вы?

Ложь продолжается даже в мелочах:

Мать Полюховича, Раиса Дмитриевна: «Внуков я не видела уже несколько месяцев... Думаю, что после этого скандала Лена уедет за границу», — поделилась своими опасениями Раиса Полюхович.

Спустя некоторое время:

— Как бы вы охарактеризовали самих детей?

— Я их видела только раз, когда мальчик уже жил в семье лет пять, а девочку только усыновили. Больше я туда не ездила.

— Это почему?

— Затеяла я капитальный ремонт. Квартира — трехкомнатная хрущевка на подвальном этаже, грибок всюду. Я поменяла в квартире все: двери, плиту, сантехнику, окна пластиковые вставила.

Откуда же такие противоречия в речах любящей бабушки? То она страдает от недостатка общения с детьми, то пластиковые окна оказываются куда более важным событием в жизни, чем дети единственного сына.

Господин Щеткин, не расстраивайтесь!

Несколько дней назад произошло то, во что я отчаянно отказывалась верить. После года расследования, человек который организовывал групповые изнасилования собственных детей вышел на свободу. По словам господина Щеткина, Полюхович хорошо себя зарекомендовал в СИЗО.

Насколько мне известно, после моих интервью, о том, что в освобождении Полюховича была личная на то воля самого Медведько, генпрокурор сильно огорчился по этому поводу. А господин Щеткин среди своих коллег высказывает возмущение тем, что я смею подавать голос.

Но я отдаю себе отчет за каждое слово, написанное в этой статье. За год следствия я никому не угрожала, никого не запугивала и никого не покупала. Я всего-навсего требовала защитить моих детей! Защитить согласно украинскому законодательству! Как показала практика, я требовала от нашего правосудия невозможного.

Когда я, во всеуслышание кричала о том, что адвокат Полюховича Гидаят Алиев и адвокат Юрия Луценко Ровшанбек Розметов — партнеры, работающие в Международной Лиге защиты прав граждан Украины, и что педофила и министра МВД защищает одна и та же адвокатская группа, меня упорно никто не слышал.

Когда журналисты, проведя собственное расследование, доказывали, связь квартиры, которую опознал ребенок с депутатами и Полюховичем, следствие упорно отказывалось проверять эту информацию.

Зато Генпрокуратура придумала ход конем, который должен попытаться разрушить судмедэкспертизу, показавшую, что детей систематически насиловали.

Сейчас дело разваливают именно ЗАОЧНОЙ медицинской экспертизой на предмет так называемой «механики». Иными словами, данная экспертиза, якобы должна определить мог ли конкретный мужчина изнасиловать конкретного ребенка.

Тот факт, что согласно КПК «механика» в принципе может определяться, только если речь идет об изнасиловании одним человеком, а не группой лиц, в принципе во внимание никто брать не собирался. Цель была одна — разрушить заключение судмедэкспертизы.

Остается только издать типографским способом настольную книгу следователя: «Как замять уголовное дело». Методика уже наработана, причем как показывает практика, работает она весьма исправно.

Еще совсем недавно ситуация выглядела следующим образом:

Экс-министр внутренних дел Юрий Луценко: Про наявність доказів причетності неназваних нардепів до скандальної справи заявив і голова МВС Юрій Луценко. До цього він спростовував причетність до зґвалтувань депутатів і говорив про провину декількох працівників «Артеку».

Мать Полюховича, Раиса Дмитриевна: Когда сына арестовали, Уколов мне позвонил и дал телефон адвоката Кваши... он отказался от дела, потому что в нем очевидность вины Димы — стопроцентная.

Однако, для нашей Генеральной прокуратуры нет ничего невозможного. Любую судмедэкспертизу, доказывающую причастность их «клиента» к преступлению, они готовы разрушить альтернативной, «правильной» экспертизой.

Если за рубежом преступников из тюрьмы вытаскивают дорогостоящие адвокаты, то в нашей стране эту функцию выполняют дорогостоящие следователи и прокуроры.

Вопрос о том, способен ли кто-то в этой стране остановить беспредел подобных «адвокатов в погонах» для меня после сегодняшнего голосования в Верховной Раде пока остается открытым. А для вас?

Елена Полюхович, для Украинской правды