А поговорить?

С Леонидом Даниловичем, правда, все было немного по-другому. К моменту старта «Гонгадзегейта», по правде говоря, и убивать, собственно, было нечего: имидж президента и без того хромал на обе ноги. У Виктора Андреевича в последнее время с имиджем тоже туговато. Но у Ющенко оставался хотя бы «последний бастион», строительство которого, безусловно, было высоко оценено в странах западной демократии и немного меньше, но тоже в значительной мере – в Украине. Это я о свободе слова, удар по которой был нанесен следователем Генеральной прокуратуры Орловым с подачи «важняка» Галины Климович, занимающейся расследованием дела об отравлении кандидата в президенты Ющенко Виктора Андреевича. Параллельно этот следователь капитально стукнул по демократическому имиджу главы государства, основательно его подпортив.

Разумеется, сегодня трудно, а завтра, пожалуй, и невозможно будет доказать, что и журналист «УП» Сергей Лещенко, и президент Украины Виктор Ющенко меньше всего приложились к скандалу, разразившемуся в связи с силовым приводом Лещенко в Генпрокуратуру. Как в свое время Леонид Кучма так и не смог убедить общественность, что ликвидировать Георгия Гонгадзе он на самом деле не приказывал. Аналогию, может, кто-то сочтет высосанной из пальца, тем не менее она напрашивается. И в том, и в другом случае (в первом это, фактически, уже признанная версия) сработал эксцесс исполнителя. И в том, и в другом случае скандал бьет по имиджу главы государства. А уж политические оппоненты Ющенко постараются, чтобы инцидент, очень смахивающий на «пробы» по демонтажу свободы слова в стране, в сознании общественности прямо связывался с именем президента. Для этого и стараться особо не нужно.

Читатель может совершенно справедливо заметить: мол, зачем ворошить хоть и не такое уж давнее, но все-таки прошлое? Вроде, все уже утряслось. Вон, сам Ющенко возмущенно поинтересовался законностью вызова журналиста в Генпрокуратуру. И, вроде, убедился (то есть поверил официальному ответу ГПУ), что все законно. Более того, Ющенко тоже на допросе побывал – по делу о своем отравлении. То есть продемонстрировал, что перед законом равны все, и президенты в том числе. Не говоря уже о журналистах. В общем, может констатировать читатель, тема яйца выеденного не стоит. И с этим я не соглашусь. Поскольку если в данном случае говорить о конкретном примере «силового привода» конкретного же журналиста, может, и не нужно, то о принципах и, главное, тенденциях – обязательно.

Собственно, к написанию этого материла меня подвиг разговор с помощником-консультантом одного из влиятельных народных депутатов, состоявшийся на следующий день после «силового привода» Лещенко в ГПУ. (Уже позже со слов самого Сергея стало понятно, что «силовым» он был, по сути, формально. Лещенко прибыл в Генпрокуратуру сам). Даже не столько разговор, сколько убежденность собеседника в том, что силовой привод Лещенко в Генпрокуратуру был ни чем иным, как «инструментом запугивания» прессы, первым этапом «закручивания гаек» в СМИ в преддверии президентских выборов. Естественно, с этим согласиться я не мог. Не потому, что сомневаюсь в желании Ющенко, равно как и любого другого политического деятеля современной Украины, при возможности прибрать прессу к ногтю. А исключительно потому, что, трезво оценивая имеющуюся на сегодня как в сфере СМИ, так и в Украине в целом ситуацию, понимаю абсолютную невозможность сколь-либо эффективного «закручивания гаек» кем бы то ни было – начиная от президента Ющенко и премьера Тимошенко и заканчивая следователем Генпрокуратуры Орловым. А также уверен, что это понимают и на Банковой, где работает много известных стране и уважаемых лично мной совсем не глупых людей.

Доказательство этому пониманию последовало незамедлительно. На той же «Украинской правде» в виде интервью Сергея Лещенко своему коллеге Мустафе Найему. Не исключаю, что в Генпрокуратуре смысл этого интервью истолковали верно (в том числе следователь Орлов, хотя кто знает, чего ждать от человека, запрещающего «рисовать себя» во время допроса…) Если кратко, то его можно описать так: «Ну и?..» Это совершенно справедливое и правомочное «ну и» (кстати, выстраданное журналистами на Майдане и даже раньше, в годы бескомпромиссной борьбы с режимом Кучмы, но речь не об этом). Наконец, это «ну и» просто констатирующее. Разумеется, следователь Орлов может вызвать журналиста Найема и запретить ему брать интервью у журналиста Лещенко о Жвании, допросах и прочем. После чего у журналиста Найема возьмет интервью еще один журналист (допустим, я), и общество так или иначе узнает о своих «героях» из следственной группы по делу об отравлении Ющенко все, что оно должно узнать. Но главное даже не это. А то, что «цепочка» уведет в итоге туда, куда ни у Орлова с Климович, ни даже у Ющенко с Секретариатом, Тимошенко с Кабмином или Януковича с «теневым правительством» руки попросту не дотянутся. И это, на мой взгляд, основной мессидж, который «УП» мудро послала инициаторам скандала с допросами.

Поясняю на пальцах. Власть при помощи имеющихся рычагов (в том числе правоохранительных структур), конечно же, может запугать какую-то часть журналистов или как минимум обеспечить их лояльность. Однако в нынешних условиях часть эта, скажем так, весьма незначительна. Во-первых, как бы это ни пафосно звучало, всех на допросы не вызовешь. Во-вторых, что важнее, на допросы вызовешь не всех. Если уж совсем говорить по-простому, то, допустим, при большом желании СП может сделать тему отравления Ющенко в интерпретации его оппонентов «закрытой» для «УП», менее влиятельных сайтов, газет и телевидения. Но «закрыть» тему, используя те же методы, что и в случае с «УП», например, на страницах изданий, принадлежащих Ахметову, Гайдуку или Коломойскому, на каналах Пинука или Прутника, согласитесь, невозможно. Конечно, такие издания можно просто «попросить» по-дружески. Но это уже совсем иная ситуация: владелец может согласиться, а может и послать – особенно если взамен ему не предложат «дружеской» же компенсации за беспокойство. И потом, вы можете себе представить ситуацию, когда, например, все-таки выдавив Тимошенко в оппозицию (что рано или поздно случится), СП обращается к ней с просьбой ввести ограничения в газете «Вечерние вести» на определенные темы?

Неоспоримый факт: в России начали закручивать гайки прессе отнюдь не с давления на журналистов и редакторов (хотя и это было, можно вспомнить «житейские истории» того же Доренко). Путин сходу отправил в бессрочную эмиграцию Березовского с его ОРТ, «Коммерсантом» и пр. медиа-ресурсами, посадил Гусинского, отпустив (тоже, впрочем, с условием немедленного выезда за рубеж) только после того, как заполучил «Мост». Да и в Украине времен Кучмы власть работала, в первую очередь, напрямую с владельцами СМИ. Те же «темники» брались во внимание редакциями исключительно после прямого указания владельцев. А указание следовало после длительных и сложных переговоров последних с властями на тему «мы — вам, вы – нам» (в смысле, преференции, свободу бизнеса и пр.) Даже тогда. Что уж говорить о сегодняшнем дне, когда власти в силу собственной слабости зачастую попросту нечего предложить медиа-олигархам?

Разумеется, свобода слова у нас в стране есть. Обеспечивается она, к счастью или несчастью самих журналистов, мощнейшей политической конкуренцией, наличием у конкурирующих групп собственных влиятельных СМИ и возможности защитить эти СМИ в любых обстоятельствах. В этой питательной среде, как грибы после дождя, растут менее защищенные масс-медиа, которые, впрочем, берут количеством. Закрутить гайки для них можно, но только ликвидировав саму среду. А это сегодня, повторюсь, невозможно.

Если уж все так понятно, то что же это все-таки было, спросите вы, имея в виду допрос журналиста. На этот вопрос я уже ответил: эксцесс исполнителя, неуемное желание выслужиться, банальная глупость. Неважно, чья (для нас с вами – пусть СП разбирается, кто подставил президента, если захотят, конечно). Я совершенно не исключаю, что та же следователь Климович, понимая последствия, попросту выполняла просьбу с Печерских холмов: на Банковой кроме умных людей работают, причем в достаточном количестве, также и глупые. Слышал я также версию, что «подставу» организовали латентные политические оппоненты Ющенко. Исключить этот вариант нельзя, но он слишком сложен, учитывая, что вряд ли в ГПУ сегодня кто-либо (а особенно Климович) склонен бегом выполнять «просьбы» людей из лагеря Юлии Владимировны. Как бы там ни было, факт неоправданно скандального допроса имел место, был интерпретирован оппозиционными президенту СМИ в нужную сторону и оставил грязное пятно на репутации главы государства и некое непреходящее чувство брезгливости по отношению к «демократической власти» у тех, кто следил за скандалом. 

Виталий РЯБОШАПКА